Обзор: Стресс меньшинств как предиктор состояния здоровья трансгендерных людей

Автор обзора: Егор Бурцев, клинический психолог

Сексуальные и гендерные меньшинства (СГМ) (термин считается некорректным на данный момент внутри ЛГБТИК+ сообщества, но нам он необходим здесь для понимания сути понятия) — зонтичный термин, используемый для описания людей, чьи сексуальная ориентация, сексуальная идентичность, сексуальные практики отличаются от большинства людей, и/или гендерная идентичность, гендерное выражение не совпадают с полом, приписанным этим людям при рождении, а также социальное выражение не конформно культурным нормам и ожиданиям того, как будет выражаться тот или иной гендер[i]. Чаще всего этот термин применяют по отношению к лесбиянкам, геям, бисексуальным и трансгендерным людям (ЛГБТ). Также его могут использовать в отношении интерсекс-людей.

Авторка термина – Вирджиния Брукс.

Стресс меньшинств

Концепт понимания «стресса меньшинств» разработал Илон Майер в 2003 г. Стресс меньшинств – это форма социального стресса, которому подвержены индивиды и сообщества вследствие их принадлежности к стигматизированным группам, в отношении которых существуют предрассудки и дискриминация.

В результате жизни в стрессовой социальной среде – стрессе меньшинства – люди, принадлежащие к стигматизированным группам, испытывают больше проблем со здоровьем в отличие от тех людей, которые не относятся к группам меньшинств. Эти проблемы касаются не только психического здоровья, включая расстройства, связанные с зависимостями (алкогольная, наркотическая и др.), аффективные расстройства (уровень депрессий и биполярного расстройства) и уровень самоубийств, но и физического здоровья, включая сердечно-сосудистые заболевания, рак, риски инфицирования ВИЧ и другими инфекциями, передающимися половым путём[ii].

Ссылаясь на других авторов, Мейер подчёркивает следующие особенности стресса меньшинства:

(а) уникальный – он носит дополнительный характер по отношению к общим стрессовым факторам, которые испытывают все люди, и следовательно, вызывает необходимость дополнительных усилий по адаптации к стрессовым факторам со стороны тех, кто подвергается стрессу меньшинства в отличие от тех, кто ему не подвергается;

(б) хронический – он является относительно стабильным и устойчивым, поскольку в его основе лежат социальные и культурные структуры;

(с) социальная причинность – основой для стресса меньшинства являются социальные причины: социальные процессы, институты, структуры, а не индивидуальные особенности человека, не отдельные события и не условия, связанные с биологическими характеристиками человека или группы.

При этом сам Мейер дополняет эти характеристики континуумом дистальных стрессоров (внешние факторы, объективные события и условия) и проксимальных стрессоров (субъективные процессы, основывающиеся на индивидуальном восприятии и оценках). Мейер подчёркивает движение от дистальных (внешних) стрессоров к проксимальным (внутренним):

(а) наличие внешних, объективных стрессовых событий и условий (хронических и острых);

(б) ожидания таких событий, повышение тревожности и бдительности в связи с этим ожиданием;

(с) интернализация негативного отношения общества.

Иными словами, внутренние стрессоры часто могут являться следствием и побочным продуктом внешних стрессоров.

Дистальные процессы включают в себя гетеронормативное и гетеросексистское социальное устройство, стигматизацию, предрассудки, виктимизацию, дискриминацию, насилие и т.п. Проксимальные процессы включают в себя сокрытие своей идентичности меньшинства, бдительность и беспокойство по поводу возможного вреда из-за принадлежности к меньшинству, ожидание отвержения после камин-аута, внутреннюю гомофобию, а также негативные чувства по отношению к своей собственной группе меньшинства.

Дистальные и проксимальные стрессоры накапливаются с течением времени, что приводит к высокому уровню хронического стресса меньшинства и вызывает долгосрочные проблемы со здоровьем[iii].

Таким образом, теория стресса меньшинства имеет три основных принципа:

• статус меньшинства приводит к увеличению воздействия дистальных факторов стресса;
• статус меньшинства приводит к увеличению воздействия проксимальных стрессоров в их связи с дистальными стрессорами;
• представители меньшинств страдают от неблагоприятных последствий для здоровья, которые вызваны воздействием проксимальных и дистальных стрессоров.

Характеристики идентичности меньшинства

Характеристики идентичности меньшинства также могут быть связаны со стрессом меньшинства и его влиянием на состояние здоровья. Эта связь может быть как непосредственной, так и во взаимодействии со стрессорами. Непосредственное влияние предполагает, что стресс может вызвать сама характеристика идентичности меньшинства. Например, дистресс может быть вызван несовместимостью между собственным восприятием идентичности и обратной связью от других. В то же время характеристики идентичности могут изменить влияние стрессоров на состояние здоровья. Например, если человек обладает комплексной идентичностью, то он менее склонен к депрессии в условиях стресса. Также идентичность на основе выраженного чувства принадлежности к сообществу и гордости за эту принадлежность играет роль буфера при воздействии стресса.

Характеристики идентичности меньшинства:

• Актуальность (prominence) идентичности – чем больше индивид идентифицирует себя с сообществом, привержен ему или имеет высоко развитую Я-схему в той или иной области жизни, тем больше будет на него эмоциональное воздействие стрессовых факторов, которые происходят в этой области. Особый случай, когда у людей переплетаются несколько стигматизируемых обществом идентичностей (например, лесбиянка и женщина, или ЛГБТ – представители расовых/этнических меньшинств). Это дополнительные стрессогенные факторы.
• Привлекательность (valence) идентичности (валентность: степень восприятия идентичности в качестве позитивной или негативной) – это субъективная оценочная характеристика идентичности, которая на индивидуальном уровне может иметь различную степень выраженности, а также изменяться со временем. Негативная валентность идентичности является одним из факторов, предрасполагающих к проблемам психического здоровья, в частности депрессии. Именно валентность идентичности является центральным элементом различных моделей камин-аута, который описывается как процесс возрастающего самопринятия и уменьшения внутренней гомофобии. Работа по формированию позитивной валентности идентичности меньшинства в глазах человека и, следовательно, повышение самооценки за счёт этого, является одной из основных тем ЛГБТ-аффирмативной психотерапии.
• Уровень интегрированности (integration) идентичности меньшинства с другими идентичностями человека также непосредственно влияет на улучшение последствий для здоровья. В моделях камин-аута именно интеграция идентичности меньшинства с другими идентичностями человека рассматривается в качестве оптимальной стадии самопринятия.

Модель стресса меньшинства была выбрана одним из четырёх методологических подходов, который рекомендовали Национальный институт здравоохранения и Институт медицины (США), для исследования положения здоровья ЛГБТ-сообщества, обобщив результаты этого исследования в докладе 2011 г. «Здоровье лесбиянок, геев, бисексуальных и трансгендерных людей: Создание основы для лучшего понимания»[iv].

В 2015 г. вышел специальный номер официального журнала
Американской психологической ассоциации «Психология сексуальной ориентации и гендерного разнообразия», посвящённый копинг-стратегиям ЛГБТ в ответ на стресс меньшинства, «Психологическая устойчивость к стрессу меньшинства лесбиянок, геев, бисексуальных и трансгендерных людей».

Заключение и выводы

Таким образом, учитывая сочетание уникальности, хроничности и социальной обусловленности, модель стресса меньшинства показывает, что социальные условия, характеризующиеся предрассудками и стигмой, предрасполагают маргинализированных людей к большему воздействию стресса по сравнению с людьми, которые не являются членами маргинализированных сообществ. В свою очередь, чрезмерное воздействие стресса может привести к неблагоприятным последствиям для здоровья.

Медицинские работники и другие поставщики медицинских услуг, безусловно, могут уменьшить влияние стресса меньшинства на общее состояние здоровья и благополучие человека.

Исследования продолжают указывать на то, что развитие навыков преодоления трудностей и социальной поддержки, наряду с другими формами устойчивости, может противодействовать воздействию стресса и приводить к результатам, которые поддерживают здоровье человека[v],[vi],[vii].

---

[i]Andrew Park, Esq. A Development Agenda for Sexual and Gender Minorities. The Williams Institute, UCLA School of Law. 2016. pp. 8-9. URL: http://williamsinstitute.law.ucla.edu/wp-content/uploads/Development-Agenda-for-Sexual-and-Gender-Minorities.pdf

[ii]Meyer, I.H. (2003). «Prejudice as stress: Conceptual Problems for Measurement.» American Journal of Public Health 93; 262-265; Meyer, I.H. (2003). «Prejudice, social stress and mental health in lesbian, gay, and bisexual populations: Conceptual issues and research evidence.» Psychological Bulletin 129; 674-697.

[iii]Meyer, I. H., & Northridge, M. E. (Eds.). (2007). The health of sexual minorities: Public health perspectives on lesbian, gay, bisexual and transgender populations. New York: Springer

[iv]The Health of Lesbian, Gay, Bisexual, and Transgender People: Building a Foundation for Better Understanding. National Academies Press, National Academy of Sciences, Institute of Medicine. 2011. p. 6. URL: https://nursing.unc.edu/files/2014/04/13128.pdf

[v]Meyer, I. H. (2016). Does an improved social environment for sexual and gender minorities have implications for a new minority stress research agenda?. Psychology of sexualities review, 7(1), 81.

[vi]Mizock, L. and Hopwood, R. (2018). Economic challenges associated with transphobia and implications for practice with transgender and gender diverse individuals. Professional psychology: research and practice, 49(1), 65.

[vii]Testa, R., Habarth, J., Peta, J., Balsam, K., and Bockting, W. (2015). Development of the gender minority stress and resilience measure. Psychology of sexual orientation and gender diversity, 2(1), 65.

• Share it
• Email